Посторонним В

А причём тут аргумент? Ты же претендуешь на объективность, это меня и изумило. Если бы ты сказал, как Савта, что тебе он чужой, и вопросов бы не возникло. И в ответе мне ты забыл слово "для меня". Для тебя в прозе главное - события, а для меня нет, нет и нет, и я могу тебе назвать уйму очень важных, сидяших в мировой культуре писателей, у которых события - так, может их и не быть. Вон Васька за спиной говорит - Марсель Пруст, Юра Казаков. Фразу про то, что я пытаюсь приспособить жизнь к книге - я просто не понимаю. Я люблю книги, которые заставляют меня думать и (или) ощущать, книги, которые дают толчок хоть мысли хоть острейшему ощущению присутствия, книги, к которым я могу возвращаться, чтоб подумать как-то иначе. Для меня нет принципиальной разницы между прозой и поэзией. Физическое наслаждение от прозы Хемингуэя, или Казакова, или Трифонова, - плеск воды в котелке, - если в прозе этой составляющей нет, я буду её читать только, если она многогранная сложная, заставляет думать как-то иначе. Но я не буду читать про "события", зачем? В той Драбкиной, которую мне надо найти, говорится о человеке, который не успел по-настоящему состояться, как писатель, потому что погиб - так он умел убедить окружающих, что дикое лесное яблоко - великий деликатес - это для меня свойство настоящей прозы. Естественно, Эме вообще про другое. Он живой нежный весёлый, и звери, и девочки - такой тёплый мир, где волк, которого обвиняют в том, что он ест ягнёнка, напоминает девочкам, что они его тоже едят, где рассудительные родители - эдакий двухголовый плоский здравый смысл.

Что до того, как пишешь ты, раз уж ты заговорил, - я тебе много раз говорила, что ты пишешь большей частью, на мой взгляд, ниже своего уровня, именно потому, что твои принципы заставляют тебя поучать читателя, растолковывать ему, и живое ощутимое очень часто уходит из твоей прозы. А уж быстрота точно нужна при ловле блох, с этой мудростью я вовсю согласна.